В этой части Актобе посторонние не бывают. Здесь свой «аким», свои магазины и своя служба такси. И отношения здесь другие.   Люди могут занимать в магазине молоко, а если у соседа горе, отдать  последнее.

Дач здесь уже нет

– Подъезжайте на Кандагач­скую, 1, там вас встретят. Мы «скорую» тоже там встречаем, а то заблудитесь, – объясняет по телефону сторож коллектива «Элеватор 1-Весна»  Надежда Никула, когда мы договариваемся о встрече.

Подъезжаем. За стройным рядом домов – низина, дальше по колено грязь и постройки из камыша, самана, шлакоблоков, чего угодно.

– Пойдемте между домами. На дороге вода, не пройдете, – говорит Надежда Федоровна. – Здесь коллектив «Элеватор 1-Весна», дальше –  «Сельмаш», «АНГРЭ 1», «Актюбрентген», но это уже не дачи,  большой аул с огородами.  У нас из 45 участков только 10 непроданных – их в аренду сдают. На остальных давно живут люди. В основном – оралманы. Есть приезжие из Кызылорды, Шалкара. Работы нет, купить жилье в городе не могут, вот и устраиваются. Старики и женщины дома сидят, мужики шабашат.

– А как вы сами оказались на даче?

– Я здесь уже больше 10 лет. Жила в Украинке, работала механизатором. Когда муж умер, переехала к брату в Мартукский район. А там ни работы, ни денег. Зять предложил переехать в город. Согласилась пойти на дачу сторожем. До меня тут сторожа не держались, пили. Мне дали домик, так и осталась. 

Из Аральска за будущим

За разговором подходим к небольшой мазанке. Забора нет. Здесь живет семья Анарбековых. 

– Мы из Аральска, – рассказывает мама 5 детей 31-летняя Салтанат. – Сначала с мужем приехали сюда на заработки, потом купили дачу, перевезли детей. Старшей дочери 12, младшей – годик. Я работала на мойке, в магазине, сейчас дома, муж работает на железной дороге. Дачу купили в 2009 году за 4 тысячи долларов, сейчас они подорожали. К домику сделали пристройку, соорудили печь. В 2 комнатках 7 человек. Старшие дети ходят в 13-ю школу  – в 4, 3 и 1 классы. Идти туда 30 минут. Когда грязь, трудно. Зимой они уходят в 7 утра. Освещения нет. Провожаем до самой школы. Воду таскаем с «Малышки». Перед паводком запасались заранее. Зачем ехали? За будущим. Хотим построить нормальный дом. Больше нам идти некуда. Мы жили в ауле Жаксы кылыш, где соль аральскую выпускают, там еще сложнее.  

За  «красной линией»

Сангуль Утеулина актюбинка. Муж из Ташкента. Жили там. Несколько лет назад переехали в Актобе. 4-комнатную квартиру в Узбекистане продали за 5 тысяч долларов. Здесь на эти деньги смогли только дачу купить. 

Сангуль не только живет на даче, еще и работает. Она кассир. Собирает деньги за свет.

– Если кто-то задолжал, свет отключают всем, – говорит она. – Подключение – 3 тысячи, поэтому все стараются платить, хотя у людей достаток ниже среднего. Семьи многодетные, женщины безработные, мужики на пятаке стоят. Все мы живем за «красной линией» и знаем, чем рискуем.  

На родину предков

75-летний Мендикан Тажимуратов переехал в Актобе 5 лет назад из Каракалпакии. 

– Мои предки отсюда, – говорит аксакал. – Отец погиб на фронте, когда мне было 2 года, поэтому о родных я ничего не знаю. Наверное, они где-то здесь, но тоже обо мне не знают.  У меня 8 детей, супруга умерла перед самым переездом. В Актобе я с 3 сыновьями, у них свои семьи. 5 лет не могу оформить бумаги. Просил землю – не дали. 20 миллионов сомов, за которые продал дом в Каракалпакии, хватило только на 10 соток земли на даче. Мы построили большой дом. Лепили саман. До сих пор у меня нет домовой, прописан у соседей. За 9 месяцев пенсию потерял – почти год ходил за удостоверением. И то земляк помог, он грамотнее меня. Внуки здесь родились, но прописки нет и не могут получить пособия. Ни дети, ни я не знаем русского. Трудно без этого. С бумагами везде хожу сам. Один сын живет в пристройке к новому дому. Еще один – на квартире, я в доме с младшим сыном. Два сына устроились на завод, средний – на шабашках. Я это слово здесь услышал. Думаю, оно от слова «собака». Работаешь, как собака, а тебе потом деньги не платят. 

– Что будете делать, если дачи снесут? 

– Вокруг Актобе везде на дачах живут, 80% – оралманы из Узбекистана. В очередь на жилье нас не ставят. В Хромтау­ский район не взяли, потому что у детей специальности нет. Куда нам идти? Чтобы уехать назад, знаете, сколько денег надо? Я инвалид. У меня малокровие, а сюда приехал, кровотечение открылось. Все из-за нер­вов. Пусть я неграмотный, но я знаю главный закон: власть должна защищать свой народ. 

Дачники – новое сословие

Камар Пирмагамбетова еще одна обитательница дач. Она из Нукуса. Дом строила с мужем, но он заболел и умер. Бумаги остались неоформленными. В семье из 4 человек работает одна дочь. 

– Мы ни у кого ничего не просили, сами устроились. На другое жилье денег у нас нет и никуда мы отсюда не уйдем, – говорит женщина. 

– У некоторых дети на дачах выросли, женились, тоже купили дачу и живут здесь, – говорит Надежда Никула. – Я тут всех знаю. Чуть что, все идут ко мне. Я тут и сторож, и моторист. Сажать учу, поливать. Надо, и уколы делаю. Как-то приехали из архитектуры, говорят, такие фамилии у всех сложные, а вы помните.  

– Вы тут как аким…

– На свой лад люди меня называют Надия. Пьющих у нас нет, воров тоже. Если горе у кого, все бегут помогать. Несут по 2-5 тысяч тенге. Телефона нет, новости как в ауле расходятся. 

– У вас тут своя страна какая-то. Может, и валюта своя есть? 

– Есть. «Под запись» называется. Люди так в магазине продукты в долг берут.

10 лет живу в «комке»

Подъезжаем к району «Спецавтобазы». Кругом грязь, люди тащат тележки с водой. На пригорке – «комок». Хлеб стоит 50 тенге, капуста – 120, картошка – 100. Пачку пельменей можно купить за 230, торт – за 500 тенге. 

– В основном берут макароны и чай, – делится продавец Бибигуль Кусанова. – В долг тоже берут. Молоко к чаю, день­ги на проезд. Стоянка такси рядом. Доехать до рынка – 200 тенге.  

То, что Бибигуль рассказала дальше, нас повергло в шок. Уже 10 лет женщина живет в этом самом «комке». Жила с 3 детьми. Старшие вышли замуж, сейчас осталась младшая, она по гранту учится в университете. 

– Здесь была свалка, – говорит Бибигуль. – Это 76-й участок «Актюбрентгена-5». Я все расчистила, сделала к «комку» пристройку. С мужем в  совхозе «Темирский» пасли скот. Муж ушел, надо же как-то жить. Купила в рассрочку эту будку за 50 тысяч тенге. Дети стоят в очереди на землю, но ее не дают. Мне бы дали акт на эти 4 сотки, и больше ничего не  надо. 

С Бибигуль проходим в «дом». В одной части что-то типа склада, во второй нары, над ними – «витрина» с окошком.

– Топимся обогревателем, – говорит хозяйка. – До 15 тысяч в месяц набегает за свет. Но это лучше, чем платить за квартиру. Если дачи пойдут под снос, не знаю, куда идти. Я ночами из-за этого не сплю. У нас в основном живут оралманы. Лепешки на базаре продают и тары. Много детей. О перспективах думать страшно. 

Вместо дач – гольф-парк и многоэтажки

Бокей Биртай, 

главный архитектор города:

– Отданная под садоводство земля – резервная территория Актобе. Это значит, что ее могут забрать для нужд города. В земельных актах четко указано: земля выдана для садоводства. Пусть она в частной собственности. Это не значит, что на ней можно делать что угодно, например строить жилье. С 2011 года мы на строительство на дачах разрешения не даем. Там можно возводить временные помещения без регистрации.  

Актобе в перспективе будет городом-миллионником. Сейчас идет корректировка генплана. На месте дач могут быть парки, стадионы. Поэтому придет время – земли эти изымут. Там может быть запланирован и микрорайон. Если в зону строительства попадут дачные участки, инвесторы будут договориваться с хозяевами. Если земля оформлена, а постройка – нет, инвестор компенсирует только стоимость участка. Если на постройку есть документы, пусть она даже золотая, ее оценят как садовый дом – разрешение давалось на это. 

Государство будет поступать таким же образом. Кроме этого может предоставить землю под садоводство в радиусе 30-40 километрах от города. Туда проведут свет, воду, пустят автобус.

Даже по действующему генплану на месте дач вдоль Илека по проспекту 312-й Стрелковой дивизии запланировано строительство гольф-парка, по улице Нокина – многоэтажных домов, в районе Сазды – парка. 

С прошлого года вместе с земельниками и полицией мы проводим по дачам рейды. На сегодня территории всех коллективов, которые находятся вблизи города, на 40% застроены домами. Но нет ни одного коллектива, который не затронет новый генплан. Поэтому повезло тем, кто не успел построиться на дачах. 

10 тысяч актюбинцев живут на дачах, которые могут снести 

Валентина Дынник, 

председатель общества садоводов Актобе:

– Дачи уже много лет используют под жилье. Сегодня там проживают почти 10 тысяч человек. Из 392 дачных коллективов только в  двух земля используется по назначению: в «Энергетике 3» в районе мал базары, куда председатель отказался на зиму подавать свет, и в «Строителе», расположенном у моста в Акжар. 

В некоторые дачи упираются городские улицы и дороги. Если по генплану их будут расширять, несмотря ни на что, дачи снесут. И хуже всего придется тем, кто проживает там неофициально. Активное строительство сейчас идет в районе ипподрома. Микрорайоны «Саяжай 1, 2»  уже вытеснили дачи. 

С наступлением весны ко мне то и дело приходят люди, спрашивают, можно ли строиться. Говоришь нет и видишь, что тебя не слышат. Люди все равно будут делать свое.

Много у нас участков, которые  вообще не используются. Например, в районе «Шыгыса». Вокруг настроили дома, проезды закрыли, а если возникнет пожар, пострадают многие.