Новый директор дома престарелых объявил войну нерадивым детям стариков. Среди них и дальние родственники известного политика. Руководство собирается подать на них в суд. Директор уже подготовил 26 исков. Как оказалось, у некоторых пожилых людей есть квартиры и дома, из которых их выселили собственные дети.

– Директором интерната я работаю всего 3 месяц, – говорит руководитель Актюбинского дома-интерната для престарелых и инвалидов Айдархан Наурызгалиев. – В первые же дни моей работы к нам поступила бабушка Пелагея Литвин из центра социальной помощи. Так получилось, что в 2009 году ее единственный сын умер. Соседи, воспользовавшись состоянием пожилой женщины, уговорили ее оформить дар­ственную на квартиру в 11 микрорайоне и получение пенсии. Взамен пообещали ухаживать за ней, а после смерти похоронить. Женщина, пребывая все еще в растерянном состоянии после потери сына, переписала квартиру на соседей и в результате оказалась на улице. В придачу к квартире в центре города лжеопекуны 2 года получали бабушкину пенсию – 56 тысяч тенге. Все это время бабушка Пелагея побиралась по соседям. У нее не было средств на существование.

– Что же это получается? Рейдерский захват? – возмущается Айдархан Наурызгалиев. – Мы написали исковое заявление о признании дарственной недействительной. Ко мне уже приходили адвокаты. Говорят, у меня ничего не получится. Оформление документов было по закону. Ну а как же совесть и нравственность? 

28 августа состоялся суд. Интернат проиграл это дело. Суд отказался признавать дарственную недействительной. Руководство дома престарелых собирается подавать апелляцию.

Как оказалось, это не единственный случай. В доме престарелых 286 стариков. У 72 человек есть близкие родственники. Многие из них не имели права сдавать своих родителей в интернат. В случае, если отцы и дети не уживаются вместе, по заявлению создается комиссия из совета ветеранов. Комиссия определит, насколько отношения в семье напряженные. Если совет все же решит направить родителей в интернат, то это не освобождает детей от ответственности за своих бабушек и дедушек. Из 72 человек 26 должны жить в собственных квартирах. Но отстоять их права не так просто. Трудно найти штатного юриста, который за 40 тысяч тенге будет защищать интересы стариков.

Бронислава Щербань отказалась переезжать в Германию к дочери. Осталась жить в Кобде с мужем. Через некоторое время супруг умер. Пожилая женщина осталась одна. Неизвестные люди также воспользовались положением женщины и выставили ее на улицу, оставив без дома. Кому она подарила свою квартиру и отдает каждый раз пенсию, Бронислава Ивановна боится говорить. По ее словам, ей угрожали забрать из дома престарелых и убить, если она кому-нибудь расскажет. Об этой истории руководство интерната и не догадывалось, пока старушка не рассказала все своей дочери, приехавшей навестить ее из Германии. Дочь Светлана на время выяснения обстоятельств забрала свою маму из интерната.

Ужаснее всего, когда родителей обманывают родные дети. 

– Раньше у нас с мужем была своя квартира по улице Жургенова, 1, – рассказывает 80-летняя Жемис Кожагулова. – Здесь я живу уже 2 года.

Пожилые супруги жили отдельно, в двухкомнатной квартире. После того как дедушке стало плохо, дочь Гульзада забрала родителей к себе. В 2009 дед завещал после смерти квартиру дочери. Гульзада продала жилплощадь, ничего не сказав матери.

– Я не против завещания, – говорит Жемис апай. – Но почему она мне не дала спокойно дожить в квартире, где я столько прожила? Восемь раз я ходила в суд. Но дочь ни разу не пришла туда.

У Жемис апай 5 внуков и никто из них не вступился за бабушку. Ее «похоронные» 900 тысяч тенге присвоила дочь. На них внуки сыграли 2 свадьбы. 

Бабушка живет в одномест­ной комнате. Тут же расположены кровать, обеденный стол, раковина. У кровати стоит маленький проигрыватель. По словам медсестры, Жемис апай жить не может без музыки. На прикроватной тумбочке стоят семейные фотографии и вырезка из газеты с изображением Елеусина Сагиндикова. Бабушка утверждает, что бывший аким области и нынешний сенатор – ее дальний родственник. По ее словам, Сагиндиковы помогли ей устроиться в интернат, чтобы она не оставалась на улице. 

– Тяжелее всего организовать похороны, – продолжает Айдархан Наурызгалиев. – В интернате каждый день кто-то умирает.  На похороны в этом году предусмотрено всего 37 тысяч тенге. На эти деньги хватает только выкопать яму, купить фанерный гроб и поставить табличку с номером могилы. На следующий год эту сумму урезали до 24 тысяч тенге. Хорошо, если дети помогают организовать похороны.

Алтынбек Амиргалиев, замначальника координации занятости и социальных программ по Актюбинской области прокомментировал это следующим образом:

– В прошлом году численность умирающих была меньше. Осталась большая неосвоенная сумма. Поэтому пришлось ее сократить.

В это же время он говорит:

– С каждым годом количество опекаемых в интернате увеличивается, вместе с ними увеличивается и объем финансирования.

Что же это получается? Растет не только количество стариков, но и продолжительность их жизни? Времени для объяснения у него не было. Он убежал.

– Чтобы достойно проводить человека в последний путь, этих денег недостаточно, – продолжает Айдархан Избасханович. – Поэтому мы хотим открыть небольшой цех, где будем изготавливать оградки для могил.

В интернате есть и другая категория людей: те, кто в свое время не воспитывал детей должным образом и не выполнял свой родительский долг.  

– Что сейчас творится? В 70-80 годах в интернате не было ни одного казаха! А сейчас казахов – 60%. Дети не чтят своих родителей и традиции. А некоторые дети приходят только для того, чтобы забрать пенсию  стариков. 

Одной цифрой 

82 тысячи тенге в месяц выделяет государство на одного опекаемого или 2700 тенге в день. 

В доме престарелых может быть комфортнее, чем в семье

Лариса Стрижак, 

психолог:

– Действительно, пожилые люди чувствуют себя в кругу сверстников гораздо комфортнее. Это связано с особенностями возрастных изменений. Центр их интересов смещается из внешнего мира к своему внутреннему. Среди сверстников они находят общие интересы, общее прошлое. Их мнения на те или иные вещи совпадают чаще, чем, например, с молодежью. А ведь именно это является камнем преткновения в отношениях между детьми и родителями.

Конфликты отцов и детей вечны. Важно осознавать, что пожилой человек – это не старик с причудами, а ваш родитель, и какую модель поведения в отношении к нему вы изберете, такой же линии поведения по отношению к вам вы научите ваших детей. В таких взаимоотношениях важно не перегнуть палку: нельзя оберегать своих стариков в ущерб им же, когда не позволяется принять самостоятельное решение и так же самостоятельно действовать. Такие ограничения заставляют их чувствовать себя беспомощными. Важно проявлять внимание, заботу и помнить, что пока человек действует – он живет… 

В нашем обществе пока еще бытует миф о постыдности проживания стариков в домах престарелых. Корни этого в нашем прошлом, в менталитете. Но зададим вопрос: кому стыдно оттого, что родитель в доме престарелых? Верно, не самому старику, а его ребенку. Общество осуждает родителей, бросающих своих детей в детских домах, так же и по отношению детей к родителям, «бросающим» их в домах престарелых. А сами постояльцы этих домов вряд ли считают свое проживание там чем-то из ряда вон выходящим, особенно, если там он находит больше понимания, общения и гармонии, нежели в семье, где он одинок рядом со всеми.

Сейчас у нас начинает развиваться практика частных домов престарелых, в которых попасть не так-то просто, а даже престижно. Там условия проживания и уход за постояльцами гораздо качественнее, чем в госучреждениях. 

•  Дом престарелых рассчитан на 310 мест.
• На сегодня в интернате живут 286 человек (цифра меняется каждый день).
• У  72 человек есть близкие родственники.
• У 26 опекаемых есть или было жилье.

А вы хотели бы провести старость в интернате? 

Айгерим, 

студентка:

«Для меня это неприемлемо. Престарелых родителей должны обеспечивать дети. Я не знаю, какие условия в нашем доме престарелых, но сама не хотела бы там оказаться в любом случае. Старость нужно встречать только с семьей, детьми». 

Валентина Семёновна, 

пенсионерка:

«Я не хочу в дом престарелых. У меня есть семья, дочь. Но я считаю, что в Актюбинском доме престарелых условия нормальные. Как-то я там выступала. Чисто, уютно, персонал доброжелательно относится к старикам. Но мне все равно туда не хочется». 

Дина, 

пенсионерка:

«Нет, у меня есть своя квартира. Зачем мне в дом престарелых? Неизвестно, как там к пожилым людям относятся. Я знаю, что на Западе хорошие приюты для стариков, все условия. Но мне больше по душе жить с семьей. Свое есть свое». 

Валентина, 

частный предприниматель:

«В старости планирую жить одна. Дети и внуки живут в Москве, я их навещаю, но перебираться туда не хочу. Здесь родилась, здесь и старость встречу. Чтобы общаться со сверстниками, необязательно жить в доме престарелых».

Аделина, 

администратор:

«Думаю, в наших домах престарелых условия для стариков не очень. Им лучше в семье, с детьми и внуками. Конечно, старикам хочется общаться друг с другом, но для них можно открывать клубы, где они смогут встречаться, чем-то заниматься вместе». 

Наталья, 

юрист:

«Не хочу. Неужели я не заработаю на нормальную старость, чтобы меня отправили в дом престарелых? Насколько я знаю, условия у стариков ужасные. В Израиле хорошие дома престарелых, старики живут, как в семье. Там можно жить. Но лучше самостоятельно, у детей своя жизнь».

Мансур, 

менеджер:

«Я об этом пока не задумывался, молодой еще. Но своих родителей, бабушку с дедушкой туда никогда не отдам. Будут жить со мной или с кем-то из родственников. Я в любом случае буду им помогать». 

Игорь, 

школьник:

«В Актобе – ни за что. Знакомый рассказывал про бабушку, которая там живет. Говорит, санитары ее бьют за малейшие проступки. Ходит с синяками. А вот за границей мог бы жить в доме престарелых. А самый лучший способ провести старость – путешествовать».